Руководитель Научного исследовательского центра Мизеса Ярослав Романчук делиться точкой зрения…
«Медицина на платной основе?» — в советские времена это казалось кощунством, но за два десятилетия мы к сочетанию привыкли, и сейчас наш выбор между государственной и частной медициной упирается лишь в собственные средства. Но эту проблему, по мнению специалистов, можно частично решить, если позволить частной медицине свободно развиваться на благо себе, нам и, конечно же, государству.
— Частная медицина, как и любой вид коммерческой деятельности, безусловно, выгодна, но врачи должны обладать свободой выбора в продаже своих услуг, а потребители – свободой в выборе производителей этих услуг, — говорит руководитель Научного исследовательского центра Мизеса Ярослав Романчук. – Как правило, врачи хотят не только хорошо зарабатывать, но и формировать собственный бренд, а это хорошая мотивация для того, чтобы работать в сфере частных медицинских услуг, которые, по моим подсчетам, могут позволить себе в нашей стране, примерно, два миллиона человек.
— Равные ли возможности, с вашей точки зрения, существуют у нас для частной и государственной медицины?
— За последние 3-4 года в этой сфере произошли позитивные изменения, но, к сожалению, говорить о равных условиях для работы частной и государственной медицины пока не приходится. Например, цены на частные медицинские услуги должны быть свободные, потому что она существует на частные деньги, то есть лекарства, риски, страховка – все это частное. Так почему, спрашивается, государство должно вмешиваться в ценообразование? Заметьте, у нас нет свободы выхода из государственной медицинской системы с получением причитающихся человеку ресурсов от государства, то есть, иными словами, у нас не реализован принцип «деньги следуют за пациентом»!
— Но ведь существует такое понятие, как платежеспособность населения?
— И существует такое понятие, как риски конкретных людей! У нас ряд медицинских центров работает в этом сегменте рынка не один год. Их владельцы прекрасно владеют ситуацией, и регулярно просчитывают возможности своих клиентов. Если они говорят о сырье, то ориентируются на мировые цены, а если о спросе, – то на платежеспособность белорусского населения. У нас давно сложился спрос на стоматологические услуги и услуги косметических салонов, и рынок этот в Беларуси ничуть не уступает рынку соседних стран, в том числе Украины и России. Поэтому, если дать возможность нашим частным медицинским центрам развиваться, то они могут перетянуть часть клиентов из стран Европы, России и Украины и оказывать им вполне конкурентоспособные услуги, что очень важно для платежного баланса страны. Но самое главное то, что развитие частной медицины позволит разгрузить бюджет и концентрировать его ресурсы на самых нуждающихся. В нашей системе 20% самых состоятельных белорусов получают больше от государства, чем 205 самых бедных, и это ненормально.
— К 2015 году предполагается втрое увеличить объем экспортных медицинских услуг. Насколько это реально?
— Это слишком общая задача. Мы начинаем с очень низкого старта, поэтому надо вести речь о конкретных цифрах, долях на разных сегментах рынка, объеме добавленной стоимости. Ведь если кто-то, условно говоря, продал один трактор, а через пять лет намерен продать пять, то это уже увеличение экспорта в пять раз! А мы проигрываем странам Центральной и Восточной Европы, которые специализируются на разных видах медицинского экспорта, в частности, на стоматологии, услуг по реабилитации. У нас есть очень хорошие, сильные медики, и если бы они соединили свои профессиональные качества с профессиональными качествами менеджеров, с частной собственностью в сфере производства медицинских услуг, то я думаю, что экспорт медицинских услуг в Беларуси мог бы легко превысить миллиард долларов США.
— Но заинтересованы ли сами медики в экспорте медицинских услуг, если в частных поликлиниках и клиниках остается всего лишь 20% выручки за них?
— Конечно же, система регулирования должна быть направлена на развитие отрасли, а не на ее ликвидацию или сдерживание развития. Если у нас в стране, например, производители могут платить пятипроцентный упрощенный налог с оборота, то логично было бы то же самое сделать и для частной медицины. Поэтому, на мой взгляд, надо кардинально пересмотреть параметры налогообложения и учесть мнение частных медицинских центров, которые предлагают сделать отчисления на частную медицину такими же, как, например, отчисления на жилье или обучение, что должно уменьшать налогооблагаемую прибыль.
Для развития частной медицины важно принять две взаимосвязанные, неразрывные идеологемы. Первая: человек должен сам оценивать риски своей жизни и здоровья. И вторая – производители медицинских услуг должны иметь стимулы оказывать качественные услуги и формировать свои бренды.
— То есть, вы считаете, что частная медицина может быть очень прибыльной отраслью, и хотя бы только ради этого имело бы смысл вводить в строй новые медцентры?
— Когда за рубежом поймут, что Беларусь – европейская цивилизованная страна, а не захолустье, что здесь хороший сервис и качественная медицина, то, конечно же, к нам поедут. Но, к сожалению, из-за невысокого имиджа нашей страны высокопрофессиональные врачи не могут продавать свои услуги в том объеме и на тех рынках, на которых могли бы, поскольку здесь очень важен фактор доверия. Поэтому правительство своими действиями и бездействием не должно портить имидж врачей и разрушать их рынок. Если о Беларуси за рубежом будут думать, что это та же Россия с водкой, коррупцией и медведями, то кто же к нам поедет делать операции на сердце? А ведь в нашей стране есть белорусские кардиохирурги от Бога, которые по праву должны входить в мировую элиту.
— За рубежом сеть частных медицинских учреждений постоянно расширяется, но, учитывая, что в Беларуси их услугами может пользоваться лишь каждый пятый, и нет гарантии, что эта ситуация изменится в ближайшее время, имеет ли смысл расширять ее у нас?
— Я считаю, что, прежде всего, надо снизить барьеры для вхождения в этот рынок, а для этого необходимо ликвидировать конфликт интересов в Министерстве здравоохранения. Ведь оно одновременно является и регулятором, и собственником больниц и поликлиник, и контролером. Оно управляет ими от имени государства, и регулирует уровень конкуренции с частными учреждениями. Поэтому следовало бы создать некий независимый орган, который в равной степени определял бы параметры работы частного и государственного секторов. Государственные и частные производители медицинских услуг должны на равных конкурировать за деньги граждан в налогах, ставках аренды, доступе к лекарствам и заемным ресурсам, а также в праве выкупа земли и так далее.
А сеть частных медучреждений, конечно же, надо расширять, поскольку качественных медцентров очень мало даже для того, чтобы обслужить 20% населения, которые готовы платить за здоровье. Те частные медцентры, которые работают на рынке сегодня, пользуясь своей эксклюзивностью и отсутствием конкуренции, склонны серьезно повышать цены. И это неудивительно, поскольку в них включен и потенциальный риск закрытия или рейдерского захвата. Поэтому я считаю, что надо развивать рынок медицинских услуг, а также выравнивать условия на нем, чтобы крупные медицинские центры не могли устанавливать более высокие планки для входа туда новых конкурентов. Причем, в их числе вполне могут быть и иностранные медицинские компании, – ничего опасного в этом я не вижу.
— А почему чиновники, понимая, что частная медицина – это выгодно, создают такое огромное количество барьеров, мешающих ей развиваться?
— Чиновникам, по-моему, медицина кажется священной коровой, которую должно опекать государство, и лишь какие-то ее фрагменты, по их мнению, могут быть частными. Поэтому они не допускают мысли о том, что в медицине тоже должны работать механизмы рынка. Они отождествляют социальную политику с монополией государства на здравоохранение. Это, на мой взгляд, является грубой теоретической ошибкой, в результате которой высококлассные врачи в нашей стране зарабатывают в 2-3 раза меньше, чем их коллеги в России, и в 5-10 раз меньше, чем в странах Европы и в США. Поэтому они уезжают за рубеж. Причем, уезжают не только опытные кадры, но и начинающие, талантливые медики, поскольку видят, что заниматься бизнесом в медицинской сфере у нас очень сложно. Вот и получается, что мы готовим кадры для других стран, а дома остаются специалисты второго и третьего уровня.
— Тем не менее, периодически поднимается вопрос об инвестициях в медицинскую отрасль, но реальны ли они на данном этапе?
— Я сам разговаривал с иностранными инвесторами, которые искали партнеров-белорусов, чтобы вместе работать в области стоматологии, косметологии и реабилитации. Но для этого, повторяю, надо упростить режим входа на рынок. Более того, у нас есть замечательные нейрохирурги, кардиологи и психологи, под которые надо создавать специализированные центры, называя их именами известных белорусских врачей. Необходимо создавать собственные национальные бренды, причем, вкладывать средства в них может отчасти государство, и, конечно же, частные структуры, например, белорусские банки и наш крупный бизнес. Главное, чтобы не было препятствий со стороны Минздрава. Но деньги – это еще не все, гораздо важнее законодательная база, которая способствовала бы повышению спроса на медицинские услуги. А идеалом в этом плане, на мой взгляд, является Сингапур, где очень хорошо сочетается частное и государственное финансирование. Там у каждого гражданина свой индивидуальный медицинский счет, на который государство отчисляет определенную сумму, и одновременно сам человек инвестирует в собственное здоровье. И это очень выгодно, поскольку у него накапливается неплохая сумма на старость. Деньги эти никуда не пропадают и передаются по наследству.
— Но если у нас будет развиваться частная медицина, не станут ли государственные поликлиники своеобразным опытным полем для начинающих врачей, которые будут потом «перетекать» в частный сектор, в результате чего качество государственной медицины резко ухудшится?
— Качество государственной медицины уже сейчас резко ухудшается, и основной проблемой является как раз отток кадров. И не потому, что развивается частная медицина, а потому, что существует целый ряд ограничений и проблем, связанных с работой в данном сегменте рынка. Поэтому государственные поликлиники и больницы, за исключением специализированных научных центров, должны иметь достаточно щедрое бюджетное финансирование и работать на тех же основаниях, что и частные, и тогда конкуренция выявит, кого из них люди предпочитают. И это создаст мощный стимул для врачей из государственных учреждений повышать качество своих услуг. А одновременно нужно пересмотреть распределение ресурсов, которые будут зарабатывать государственные поликлиники, потому что сегодня они, с одной стороны, бесплатно оказывают услуги, а, с другой, им доводят планы по выручке от их продажи, то есть предлагают клиентам: если хотите чуть-чуть получше, то купите их! Такого быть не должно, надо вводить полноценные рыночные рычаги, с одной стороны, и отделить бесплатные услуги в сфере специализированных медицинских центров — с другой. Если честно, то я не вижу никакой проблемы в том, чтобы все белорусские поликлиники и больницы, за исключением специализированных, были частными. Тогда они оказывали бы полноценные и качественные услуги по ценам, доступным и для белорусских граждан, и для иностранцев.
