Прогнозы, планы и программы – это неотъемлемая часть жизни и работы каждого человека и, тем более, организаций и стран. Без них сложно достигнуть поставленных целей и задач, выстроить системную работу коллектива и, конечно же, управлять государством. Однако планы и программы могут быть эффективными, только если основываются на беспристрастном анализе существующих реалий и способностей тех, кто берется за их исполнение.
Прогнозы, планы и программы – это неотъемлемая часть жизни и работы каждого человека и, тем более, организаций и стран. Без них сложно достигнуть поставленных целей и задач, выстроить системную работу коллектива и, конечно же, управлять государством. Однако планы и программы могут быть эффективными, только если основываются на беспристрастном анализе существующих реалий и способностей тех, кто берется за их исполнение.
Проблема госпрограмм
Эксперты, изучающие государственные отраслевые программы Беларуси, все чаще приходят к мысли, что большинство из них базируется на чем-то ином. Нередко складывается впечатление, что в их основе лежит не выверенная рациональность, а волюнтаризм и чиновничья безалаберность. Как итог – крайне низкий уровень выполнения поставленных задач, дисбалансы в отраслевом развитии и расходование впустую огромных бюджетных средств.
Соответственно, возникает резонный вопрос: зачем нужны программы, которые не исполняются? Только ответив на этот риторический вопрос, можно остановить процесс фактического разрушения многих отраслей белорусской экономики.
Программы и цифры
19 апреля в Минске дискуссионно-аналитическое сообщество «Либеральный клуб» провело панельную дискуссию, тема которой звучала довольно провокационно: «Государственные отраслевые программы: история самоубийства?» По сути, мероприятие свелось к высказыванию своих мнений двумя экспертами. Это были Антон Болточко, эксперт по экономике «Либерального клуба», и руководитель аналитического центра «Стратегия» Леонид Заико.
По мнению Антона Болточко, для белорусской экономики характерны программомания и прогнозофилия. При этом, согласно некоторым классикам экономической науки, государство всегда проваливается в планировании и прогнозировании. Причина проста: госчиновники, «топ-менеджеры государства», распоряжаются не собственными ресурсами, а ресурсами народа. Но строить адекватные планы можно, только распоряжаясь тем, что принадлежит лично тебе.
В 2003 году количество госпрограмм, финансируемых из республиканского бюджета (есть еще госпрограммы, финансируемые из иных источников), составляло 22, а в 2012-м – уже 79. Причем некоторые программы (например, «Сельское хозяйство») делятся на подпрограммы, так что реальное количество оказывается значительно большим.
Общая сумма финансирования госпрограмм из бюджета также растет: в 2003 году это было Br0,4 трлн рублей, а в 2012-м – Br16,3 трлн. Только в I квартале 2012-го финансирование начали в определенной мере урезать. Произошло это после высказывания белорусского президента: «Хватит стратегий и программ, надо заняться конкретным делом и выполнить хотя бы те программы, которые мы определили. Этого будет достаточно на эту пятилетку».
«Льняной» пример
В качестве иллюстрации ущербности существующего сейчас механизма госпрограмм Антон Болточко привел пример госпрограммы по льну. За 1998–2003 годы она получила из бюджета Br200 млрд, в дальнейшем еще больше. Br2,3 трлн было выделено государством за все время существования госпрограммы.
Но что получилось в итоге? На 1 января 2009 года складские запасы Оршанского льнокомбината в 9,8 раза превышали среднемесячное производство. Еще в 2008 году все белорусские льнозаводы были убыточными – несмотря на щедрые госдотации, уборка и переработка льна оставались убыточными все последние десятилетия.
Выступающий четко показал, почему потенциально высокорентабельная льняная отрасль Беларуси остается убыточной. Если продать одну тонну обработанного льноволокна на экспорт, предприятие заработает примерно $1300. Если переработать эту же тонну в бытовую ткань (получится 2400 км.м. ткани), предприятие заработает уже $4200. Ну а если взять все ту же тонну льноволокна, сделать из нее ткань и пошить из нее одежду, доход составит уже $12600.
Однако белорусские государственные льнопроизводители только лишь 7,8% произведенного льна превращают в ткань. И из этого объема всего 7% ткани идет на пошив одежды. А 92,2% льна в виде льноволокна отправляется на экспорт – почти исключительно в Литву и Китай. Очевидно, сколь огромные деньги теряет Беларусь при таком раскладе. Однако чиновники, которые составляют «льняные» госпрограммы, как будто и не заинтересованы в их финансовой отдаче.
Что делать?
Возникает логичный вопрос: что же делать с откровенно бесполезными госпрограммами, которые лишь превращаются в «средство для похудения» госбюджета? Даже Александр Лукашенко буквально несколько дней назад констатировал: «У нас порой наблюдается полный разбой при реализации тех или иных государственных программ!»
Эксперт «Либерального клуба» предлагает набор вполне конкретных мер. Первая из них – провести аудит уже существующих госпрограмм и убрать те, которые неэффективны по своей сути.
По оставшимся и по будущим программам потребуются четкие критерии по разработке, доработке и проверке. То есть речь идет об обычном бизнес-планировании.
А в дальнейшем имеет смысл вообще уйти от подобного программирования. Но только в том случае, если в стране пройдут полноценные экономические реформы и приватизация.
Вопрос философии
Леонид Заико констатировал, что в данном случае вопрос с госпрограммами – это скорее вопрос философии экономической жизни Беларуси. По его мнению, такіе программы могут и должны нести в себе идею сознательно поддерживаемой пропорциональности экономики. Восстановить пропорциональность производства, распределения и потребления в различных ресурсных потоках – их основная задача.
При этом может быть два типа госпрограмм: стабилизирующие и меняющие ситуацию. «По сути, государственные производственные программы – это идея Южной Кореи. Она заключалась в том, чтобы выделить наиболее перспективные направления и туда вкладывать государственные деньги, – сказал Леонид Заико. – Но на самом деле это еще раньше было реализовано в Японии, – напомнил экономист. – Вы знаете, что японцы были такие же бедные, как и белорусы. И у японцев, как и у белорусов, нет особо никаких ресурсов. Но японцы после войны проанализировали ситуацию и решили, что у них должно быть три отрасли, которые и поднимут всю экономику. Первой стала автомобильная промышленность, второй – микроэлектроника, а третьей отраслью – судостроение».
По словам Леонида Заико, в 90-х годах он активно продвигал госпрограммы, связанные со строительством жилья. Поскольку жилищное строительство «это мотор, который дает возможность включить в дело и сбережения населения, и сдвинуть экономику, создав большой внутренний спрос». Тогда эта идея правительству понравилась – там понимали, что строительство жилья порождает и значительный вторичный спрос на внутреннем рынке – на мебель, стройматериалы и т.д. И госпрограмму строительства жилья, при всех ее огрехах, наверное, нужно считать одной из самых удачных.
Второй «суперидеей» 90-х было создать в Беларуси серьезный кластер предприятий по переработке сельхозпродукции, причем не только белорусского производства. Однако она оказалась менее успешной. А позднее провальные госпрограммы неоднократно принимались уже не только белорусским правительством, но и в рамках Союза Беларуси и России.
