В первой части серии материалов «Это венчур» мы рассмотрели самые азы венчурного инвестирования. Выяснили, почему это рискованно, и при каких условиях может приносить прибыль. Рассказали, чем венчурное финансирование отличается от банковского займа и вкладов бизнес-ангела. Сегодня посмотрим на то, готов ли беларусский бизнес инвестировать в стартапы, и что для этого нужно. Узнаем, в чём совпадают ожидания беларусских стартапов и возможности потенциальных ангельских инвесторов.
***
Готов ли беларусский бизнес инвестировать в стартапы?
Да, и это касается не только крупных компаний, но и представителей среднего и малого бизнеса. Это позитивная тенденция. Например, в Израиле подавляющее большинство бизнес-структур, страховых и пенсионных фондов вкладывает свободные деньги в венчурные инициативы.
Согласно недавнему исследованию венчурной экосистемы, проведённому в рамках программы AID Venture, за последние три года (с 2014 по 2016 гг) 46,4% беларусских инвесторов осуществили 5+ сделок. А беларусские компании ежегодно инвестируют в 50+ стартапов в Беларуси или за её пределами. Всего же беларусский бизнес готов инвестировать в стартапы до $100 млн в год.
Это много? Учитывая, что сейчас Беларусь проходит раннюю стадию развития венчурной экосистемы, это хорошие показатели. Конечно, они далеки от сумм, которые инвестируют бизнес-ангелы в странах с развитым рынком и инфраструктурой, адаптированным законодательством. Например, в 2010 году финские бизнес-ангелы инвестировали 2 млн евро, а в 2015 – 37 млн. Усреднённый финский инвестор вкладывает 200 тыс. евро в 6,5 стартапов, и совершает 1,8 экзитов в год.
К вложениям в стартапы наш бизнес готов и финансово, и ментально. Как следует из упомянутого исследования, на процесс принятия решений беларусскими инвесторами влияют те же факторы, которые определяют действия европейских и американских бизнес-ангелов.
Что важно для беларусских инвесторов:
• 64,3% – возврат инвестиций и уровень компетенций команды;
• 53,6% – инновационность и технологичность идеи;
• 50% – масштабируемость бизнес-модели стартапа.
***
Беларусским стартапам нужны, в первую очередь, early-stage инвестиции. Что это значит для бизнес-ангелов?
Активному и осознанному стартап-движению в Беларуси несколько лет. Многие молодые проекты пока не могут похвастать тысячной клиентской базой – хорошо, если у них уже есть работающий прототип и отзывы на него. И рыночная стоимость такого стартапа пока невелика. А значит, этим проектам нужны небольшие инвестиции для постепенного развития и роста. Пока им нечего предложить инвестору с миллионными чеками, и реализовывать потенциальные миллионы некуда. Типичные потребности стартапа на этих ранних стадиях – наём дополнительных специалистов, закупка оборудования для мастерской, аренда помещения, небольшой маркетинговый бюджет.
Исследование AID Venture подтверждает: около 74% беларусских стартапов готовы привлечь инвестиции до $500.000. Из них:
• 19,1% нуждается в суммах от $100.000 до $300.000;
• 16,2% ищут инвестиции в $30-100.000;
• 6,1% нужны ещё более скромные суммы – от $10.000 до $30.000.
Собственник бизнеса или руководитель компании, располагающий свободными средствами, вполне может позволить себе портфельное вложение в несколько стартапов со средним чеком, комфортным для его основного дела. Нужно ли делать венчурное инвестирование основным источником дохода? Давайте снова обратимся к финскому опыту.
В Финляндии только портфельным инвестированием занимается 22% бизнес-ангелов, 45% совмещают его с другой деятельность, а 33% рассматривают вложения в стартапы как хобби, не выводя его на профессиональный уровень. В любом случае всё начинается с гармоничного совмещения – не стоит резко отказываться от основного бизнеса и окунаться с головой в новую сферу.
Почти половина финских бизнес-ангелов, с их более развитой экосистемой и большим количеством проектов, совмещает инвестирование в стартапы с другим бизнесом. Они, как и их многочисленные израильские коллеги, следуют принципу «деньги должны приносить деньги». К сожалению, в нашей ментальности деньги не рассматриваются как активный инструмент для зарабатывания новых денег, они часто становятся конечной целью и откладываются: в лучшем случае – на сберегательный счёт, в худшем – в n-ую квартиру.
***
Почему в Беларуси до сих пор нет частных национальных венчурных фондов, а бизнес-ангелы не очень активны?
Да, Беларусь в этом вопросе пока существенно отличается от лидеров мирового стартап-движения. Важно понимать, что и они не стали лидерами одномоментно. Например, в Израиле первый венчурный фонд (он был государственным), Yozma, появился в 1993 году. Он стал материнским фондом для десяти других венчурных фондов, инвестировавших за семь лет $200 млн. За это время под эгидой Yozma было открыто 4000 технологических компаний (читай – стартапов), в сумме привлекших $7 млрд иностранных инвестиций. Лёд тронулся – с тех пор Израиль стал настоящей startup-nation: в 2016 году там было 104 экзита на $10 млрд.
А чем мы хуже? Вероятно, ничем, но у нас пока нет достаточных условий для ведения венчурного бизнеса и привлечения инвестиций. В действующем законодательстве отсутствуют базовые инструменты англосаксонского права, в соответствии с которыми оформляются инвестиционные сделки. Например, такие, как конвертируемый займ, заверения об обстоятельствах, условия возмещения потерь, а также put, call, tag-along и drag-along опционы. По этой причине более половины всех сделок структурируется за рубежом, а количество сделок внутри страны растёт не так быстро, как могло бы.
***
Что нужно менять, и как в этом деле поможет AID Venture
С 2017 года в Беларуси стартовала программа развития отрасли венчурного финансирования AID Venture. Своими целями программа видит оптимизацию и развитие законодательства, обучение бизнес-ангелов и стартапов, популяризацию венчурного инвестирования в среде беларусского бизнеса. AID Venture, при поддержке USAID, реализует группа компаний Belbiz совместно с юридической фирмой «Алейников и Партнеры».
Рассуждая об изменениях, способных стимулировать развитие экосистемы, Денис Алейников, старший партнёр фирмы, выделил следующие:
• внедрение международных инструментов структурирования венчурных сделок;
• введение механизмов налогового стимулирования венчурной деятельности;
• введение институтов коллективного инвестирования;
• декриминализацию ответственности в экономической сфере.
При этом декриминализация ответственности, как заметил юрист, может быть осуществлена двумя вариантами: как отменой статей 233, 234 УК РБ, так и повышением порога, при котором размер нанесённого ущерба считается крупным и особо крупным (с $3.000 и $12.000 сейчас соответственно).
Если вы хотите быть в авангарде правовых и ментальных изменений в венчурной экосистеме Беларуси, хотите выразить своё мнение и подискутировать с отраслевыми экспертами, присоединяйтесь к встречам дискуссионного клуба B Venture, которые проходят ежемесячно в стартап-хабе Imaguru.
