«У меня кредитная нагрузка — 16 млн. долларов. И даже если банк все заберет, он вернет 1 млн. Потому что моя недвижимость сегодня никому не нужна»… Самая острая дискуссия Всемирной недели предпринимательства разгорелась при обсуждении инноваций в поддержку бизнеса.
Модератор Ольга Щербина, глава Международной финансовой корпорации в Беларуси, подняла актуальные для беларусского бизнеса вопросы: взаимодействие с государством, совершенствование законодательства, предпринимательство и образование… Как же сделать малый и средний бизнес интересным государству даже при высоких котировках цен на нефть? Публикуем самые интересные мысли экспертов.
Взаимодействие бизнеса и государства: два взгляда на диалог
— Традиционно хакатоны проводятся в субботу и воскресенье, — выступление на дискуссии Татьяна Маринич, CEO БЕЛБИЗ, начала с рассказа о первом в стране GovTech-хакатоне. — IT-предприниматели могут работать только в эти дни, потому что в остальные дни работают где-то еще. Но типичный комментарий от представителей органов власти был такой: «Но ведь у нас выходные! Это предприниматели могут себе позволить отдыхать в любой день, а мы работаем по расписанию». Поэтому в порядке компромисса мы начали хакатон в пятницу утром.
Когда работа уже стартовала, проблемы ушли. Но что хочу сказать: государство призвано помогать предпринимателям вести бизнес. Поначалу понимание этого было не у всех. Не все госслужащие считают, что они должны помогать и вообще могут влиять на условия ведения бизнеса в стране. Получается два параллельных мира: бизнес сам по себе, госслужащие — сами по себе.
Читайте также: «Бизнес готов говорить, а государство — слушать!»: Авторы проекта Глас.бел о диалогах с властью, устаревших законах и боли
Татьяна Маринич и Тобиас Йост.
— Акцент на противоречии между госслужащими и предпринимателями — не актуален, — уверен Петр Арушаньянц, директор Департамента по предпринимательству. — Когда общественно-консультативные советы только начинали работать, может, и было напряжение. Но оно ушло лет 5 назад. Минэкономики, Госкомимущество, Министерство по антимонопольной политике и торговле — там нет разделения на «государственный» и «негосударственный». Нет такого, чтобы на совещании по предпринимательству отсутствовали представители бизнеса.
Приеду пример: недавно приняли новые правила лицензирования, стал вопрос о работе медцентров. И Министерство здравоохранения проводило раз в месяц встречи с предпринимателями. Не все проблемы решены, но прежней остроты во взаимоотношениях нет. Новые правила вступили в силу и, как мы видим, медцентры по-прежнему работают.
Проблема: слабость бизнес-ассоциаций
— В бизнес-ассоциации вступает мало предпринимателей, — продолжил выступление Петр Арушаньянц. — Но едва начались проблемы, медцентры стали массово становиться членами Бизнес-союза им. М. С. Кунявского, и он отстаивал их интересы. Это — пример цивилизованного развития диалога.
В стране пять крупных бизнес-союзов и бизнес-ассоциаций. И еще 50 — отраслевых и региональных. Как-то мы разместили на сайте Минэкономики проект указа по оценке регулирующего воздействия и предложили бизнесменам выступить экспертами. И при том, что документ мы не пиарили, 55 ассоциаций попросили включить их в состав экспертов. Надо повышать потенциал бизнес-ассоциаций. Сейчас по оптимистичным оценкам в них состоят 8–9 процентов предпринимателей. Это и для государства хорошо, и для предпринимателей, так как их «никто не тронет».
Петр Арушаньянц.
Условия, в которых работает бизнес
— Если честно, я не хотел сюда идти, — признался Александр Кнырович, соучредитель группы компаний «Сармат-СТИ». — Потому что по 12 часов в день занят бизнесом. С чем мы столкнулись? На всех рынках кроме IT и некоторых экспортных в 70 процентах случаев спрос сжимается в несколько раз. Кредитные ресурсы дорожают до запретительных ставок. Банки пытаются взыскать деньги с заемщиков и сокращают кредитный портфель. То есть не помогают бизнесу развиваться, а стараются забрать деньги из и без того отощавшей системы. Дополнительный фактор: подешевели залоги, и это еще нагружает вопрос о возврате кредитов.
Александр Кнырович.
Если раньше государство участвовало в бизнесе, то сегодня оставило его на произвол судьбы, отчего есть побочный эффект. Во-первых, в строительстве мы наблюдаем банкротство государственных трестов. Сегодня у меня лично и у других участников рынка зависли огромные деньги в гострестах. Когда они вернутся, не знаю. Как буду забирать заводы-газеты-пароходы с гостреста, не представляю. Государство ответственности за них не несет. Во-вторых, по одному из предприятий задолженность за поставленную продукцию еще в 2015 году (то есть просрочено на год) составила 1,5 млн. долларов. Предприятие работает в системе ЖКХ.
«Никаких предложений от государства я не вижу»
— Обсуждение взаимодействия с регулирующими органами для меня не актуально: проблем нет, продолжил Александр Кнырович. — Но меня волнует: как государство отвечает по своим обязательствам? Обанкротить его я не могу, а любые методы воздействия вроде прокуратуры, госконтроля, обращения в администрацию президента не работают. Второй вопрос — с банками. Из-за сжатой системы вернуть что-то банкам почти невозможно. Представители среднего бизнеса оставлены один на один с этими проблемами. Каждый её решает, как может. Но я знаю и таких, которые говорят: «У меня кредитная нагрузка — 16 млн. долларов. И даже если банк все заберет, он вернет в лучшем случае 1 млн. Потому что моя недвижимость сегодня никому не нужна». Этому бизнесмену нужна поддержка. У него нормальное предприятие и когда-то ситуация выровняется. Но если оставить его с этой проблемой сейчас один на один — бизнес «крякнется», уйдет тысяча рабочих мест с рынка, а предприниматель потеряет все. Реальные проблемы бизнеса выглядят сегодня вот так. Но никаких предложений от государства я не вижу. Вижу только растерянность. Социалистическая Беларусь внезапно стала страной дикого капитализма.
Субсидиарная ответственность и законоприменительная практика
— Государство в период кризиса становится более открытым к бизнесу, ведь наполняемость бюджета страдает, — Константин Михель, управляющий партнер адвокатского бюро «ВПМ Власова, Михель и партнеры», в своем выступлении привел примеры изменений в законодательства, которые могут дать новые точки роста для МСП. — Хорошие примеры изменений: реформа закона о хозяйствовании общества, институт юрлица с участием одного лица… Минусы — практика применения законодательства. Например, субсидиарная ответственность при банкротстве предприятия. Это — больная тема. При одинаковой норме с Россией у нас процент удовлетворяемости исков — 85 процентов. А в РФ — 7 процентов. Наши предприниматели в 10 раз менее добросовестны? Нет, конечно. Надо ввести мораторий на субсидирую ответственность. Эффекта от этого института нет: процент удовлетворяемости исков высок, а процент исполнения — 0. Денег не получает ни государство, ни кредиторы. Мы только пугаем бизнес и создаем негативный имидж. Не говоря уже о сроке давности привлечения к ответственности — 10 лет. Пример из практики: западный инвестор спустя 8 лет после закрытия предприятия получил иск. Он уже поседел, вышел на пенсию, а к нему пришел иск. Это — ненормально.
Читайте также: Субсидиарка растет, суды ошибаются, закон не соблюдается: решения по трети дел пересмотрено или отменено
С микрофоном — Константин Михель.
Конфискация и ликвидация бизнеса: ответственность несоизмерима
— Нормы ответственности по конфискации не соизмеримы с негативным эффектом от правонарушений, — продолжил Константин Михель. — Например: ошибся в накладной — рискуешь потерять весь товар. Конфискацию надо минимизировать и прийти к финансовым штрафам, приведя размер штрафа в соответствие с размером ущерба, как это сделано в области налоговых правоотношений.
Далее: у нас — заявительный принцип регистрации бизнеса, и это — отлично. А вот с механизмом ликвидации компании сложнее. Если регистрация осуществлялась на основании недостоверных данных (сокрытые сведения о судимости, нахождении в банкротстве и проч.), результат ошибки даже ввиду неосторожности — конфискация доходов. Очевидна несоразмерность между ответственностью и правонарушением. К тому же ответственность — коллективная. Если из 10 акционеров один ошибся, страдают все 10. Но зачем ликвидировать успешное предприятие, которое платит налоги, дает рабочие места? Мы предлагаем прекратить ликвидировать предприятия по таким основаниям.
Ольга Щербина, модератор дискуссии.
Электронный документооборот и реестр административных процедур
— В Украине приняли закон об электронном документоообороте при экспорте услуг, — затронул еще один актуальный вопрос Константин Михель. — А у нас — нет. Поэтому предприниматели, подписав документ, отправляют его контрагенту, платят DHL 30–40 долларов, ждут документ обратно — только после этого можно работать. Но это ведь XIX век. Давно пора допустить обмен документами посредством электронных средств коммуникации.
Сейчас много говорят об электронном реестре административных процедур Минэкономики, оценке регулирующего воздействия. На наш взгляд, ожидания власти от активного участия бизнеса в этом процессе завышены: такая работа требует больших ресурсов на качественную проработку эффектов от принятия нормативных актов. Если сохранить идею о получении обратной связи на уровне законодательного закрепления, но упростить форму обратной связи, получится эффективный документ. Но даже при том, что этот процесс становится излишне сложным технически, все равно это будет плюс. Потому что найдутся вопросы, по которым обратная связь будет дана именно в этой форме, бизнес-союзы и инициативные группы, готовые потратиться на такой формат обсуждения нормативных актов.
Старт бизнеса: начать свое дело по-прежнему сложно
— В Беларуси сложно начать свой бизнес, — отметил Тобиас Йост, глава направления по дизайн-мышлению SAP (Германия). — Многие стартапы не открываются ввиду многочисленных барьеров. Так быть не должно. В Германии можно открыть бизнес за 30 минут. Из них 20 минут — время в очереди в городскую ратушу.
— Во время GovTech хакатона сразу несколько команд работали над проблемой старта бизнеса, значит, она все еще существует, — подтвердила Татьяна Маринич. — Одна из идей — создать бот, который регистрирует и начинает бизнес, дает советы и проч. Получается, у нас и сейчас не все понимают, что делать на старте бизнеса.
— У нас легко формально открыть бизнес, но сложно запустить процедуры, связанные с его функционированием, — пояснил Константин Михель. — Бизнес-процессы излишне зарегулированы. Есть хорошие документы по порядку ведения накладной, учетных дел в кадрах и др. Но если бы им придать рекомендательный характер, чтобы выступали методичкой для бизнесмена — было бы отлично. Сейчас же при малейшем несоблюдении этих пунктов бизнесмены рискуют понести административную ответственность, в т. ч. с конфискацией. Зарегулированность требует от владельцев бизнеса 30 процентов своего времени тратить на бумажную работу.
Как государство создает деловую среду
— Деловая среда — приоритет государственно-экономической политики, — отметил Петр Арушаньянц. — Наш индикатор — ситуация с малым предпринимательством. Исходим из того, что если уж малым предприятиям хорошо, то и всем остальным должно быть хорошо. Сегодня малое и среднее предпринимательство составляет 28 процентов от общего числа предприятий. К 2020 году планируем выйти на 40 процентов. Для этого предпринимаются такие меры как: изменение законодательства (с 2010 года было принято 200 нормативно-правовых актов, которые меняют условия деловой среды), налаживание диалога власти и бизнеса. Мы не можем сами решать, что надо для бизнеса, не посоветовавшись с ним. Для этого созданы общественно-консультативные советы. С октября в их составе предприниматели должны составлять 50 процентов.
Мы изучаем национальную платформу по развитию бизнеса. Вместе с бизнесом рассмотрели каждый из 87 пунктов. Не все можно решить за полгода-год. И подходить надо взвешенно. Некоторые пункты — очень четкие программные заявления — были решены. Другие — нет. Если нам непонятно, о чем речь, обращаемся к автору предложения.
Еще момент — точечная поддержка бизнеса. Необходимо создать центры поддержки предпринимательства, есть программы у Банка развития, Фонд финансовой поддержки предпринимательства стал предоставлять кредиты по ставке 10 процентов годовых в нацвалюте. Постепенно мы движемся к улучшению условий для предпринимательства.
Предприимчивость и школа
— Мы работаем над проектом «Предприимчивая школа», — продолжил Петр Арушаньянц. — Это началось еще в 2006 году, когда в Минской области на базе школ при поддержке стали создаваться школьные бизнес-компании. Детей учат строить стратегии, проводить исследования, создавать и продавать продукт и даже распределять прибыль. Наша задача — придать постоянный статус таким школам. Это включено в Госпрограмму развития малого и среднего предпринимательства.
— Вы упомянули 2006 год, а сейчас какой год? — возмутилась Татьяна Маринич. — Что удалось сделать за 10 лет? Бизнес-клуб «Имагуру» год назад инициировал программу обучения школьников предпринимательству. После её посещения дети не хотят возвращаться в свои школы!
— За 10 лет сделано многое для облегчения условий ведения бизнеса, — подвел некий итог Александр Кнырович. — Но и школами, и «Имагуру» охвачено 0,00… процентов населения. Если мы хотим, чтобы в обществе отношение к предпринимателям изменилось, было бы полезно рассказывать хотя бы 1–2 часа школьникам, что вообще предприниматель — зверь полезный, в мире есть Илон Маск, Стив Джобс и что полезного они сделали для населения.
Когда первым репортажем «Панарамы» или на первой полосе «Советской Белоруссии» будет написано: «Вот — предприниматель, сделал замечательное дело и он для нас — пример» — тогда я скажу, что ситуация изменилась. А пока в «Советской Белоруссии» про предпринимателей ничего не написано…
Фото: Глеб Канаш.
