.jpg)
Дизайнер Ирина Налимова придает Минску европейское выражение лица. Интерьеры News Café, Grand Cafe, Bistro de Luxe и других заведений, оформленные Ириной, – это своего рода туристический must see города. Мы встретились в изящно стареющем News Café и поговорили для BelBiz о вкусе, о заказчиках и об отношении к деньгам.
Минское пространство и нищенское сознание
– Вы нередко говорите, что вам нравится городское пространство Минска. А кто для вас гений места – человек, с которым связан образ города, его атмосфера?
– Нам повезло, что у нас есть такая личность, как Владимир Цеслер, – дизайнер и художник мирового уровня, у которого собственный стиль, очень ироничный и узнаваемый. Тончайшее чувство юмора в сочетании с талантом сделало его героем нашего времени и нашего Минска. Минск он любит, у него невероятное количество воспоминаний, старых фотографий, он может часами обсуждать детали декора ГУМа или исторические ссылки сталинского градостроения.
Для меня Минск – чудесный город. Простор широких проспектов, величественная послевоенная архитектура, много воздуха, парков, даже по сравнению с великолепным и несравненным Санкт-Петербургом, красивым, но очень урбанистическим городом. Среди моих знакомых иностранцев нет ни одного, кому Минск не понравился бы. Хотя мы сами относимся к городу критично. Я всегда отмечаю, в какие безобразные цвета красят в Минске дома. А ведь это так важно и так несложно – создать единое декоративное видение городского пространства. Поучиться, как бережно реставрируют итальянцы или французы, слегка меняя цвета и фактуры и используя новые приёмы и материалы таким образом, чтобы здания выглядели ухоженными, а не наспех перелицованными. Почему у нас – одна и та же желтая или розовая краска?
– Возможно, потому, что у минчан это не вызывает вопросов? Или соответствует массовому вкусу?
– Нет, причина, скорее, в том, что услуги дизайнера до сих пор не воспринимают как работу, как профессию. Не все понимают, почему нужно обратиться к дизайнеру, чтобы сделать единый по цвету ансамбль. Что тут такого? Покрасим сами. Это непрофессиональное отношение к своей работе. А минчане тут ни при чем, к ним за советом никто не обращается. (Смеется.)
– Как вы думаете, можно ли говорить об эстетической одаренности беларусской нации в целом?
– Когда есть такое количество современных беларусских художников, музыкантов, писателей, известных и признанных во всем мире, я считаю, в смысле способностей и талантов эта нация очень богата. Правда, здесь у них немного поклонников, которые способны это ценить и вкладывать деньги в современное искусство. Ну, разве что Олег Хусаенов и еще пара человек. К сожалению, здесь нет такой традиции – иметь в своем доме картины. Когда завершаешь оформление дома или квартиры, хочется живописи, графики, фотографий. Дом не считается завершенным, интеллигентным, если в нем нет произведений искусства. Но далеко не все клиенты на это идут. У нас к этой части работы относятся, как к чему-то неважному, необязательному. Основные работы закончены, значит, можно въезжать. А картины? Мы потом сами что-то посмотрим.
Нет такого, как принято в европейской культуре, — рациональный, профессиональный подход к собственной жизни, в том числе и к своему жилищу. То есть, приглашая профессионального дизайнера, делать интерьер надолго, красиво, элегантно, создавать стиль, который, даже если состарится, будет цельным и особенным. У нас к этому пока другое отношение.
– Наверное, помимо отсутствия традиции, в этом еще и попытка сэкономить?
– Конечно, все оценивают свой бюджет. Хотя, как правило, к услугам дизайнера обращаются люди состоятельные, которые не считают каждую копейку. Но, простой пример — отправляю заказчику на выбор несколько вариантов стульев, отвечает: «Вы скажите, какой из них самый дешевый, его и выберу». Почему первая реакция – выбрать самый дешевый вариант? Почему не самый удобный? Или выверенной, уже узнаваемой формы? Это какое-то нищенское сознание.
Заказчики и материализация чувственных идей
– Известная российская декоратор Альбина Назимова говорит, что не оформляет жилье за деньги, работает только с теми, кого знает, и называет это «помощь другу». У вас такие случаи, как помощь другу, бывают?
– Я так скажу, с друзьями работать гораздо труднее, чем с заказчиками. Хотя, когда есть взаимопонимание, когда ваши вкусы, философия, жизненный опыт совпадают, помочь легче. Правда, помощь другу может быть разной. Одно дело – подобрать ткань для штор, и совсем другое – полностью сделать квартиру, для чего придется потратить бесконечное количество времени и усилий. Как-то сомнительно обращаться с такой просьбой «по дружбе». А точечные советы что-то подобрать для интерьера, обсудить, где лучше купить, – это я делаю с огромным удовольствием.
– Вы недавно написали о себе: «…работаю официанткой и графом Калиостро одновременно: «Материализация чувственных идей», так сказать…». Какие чувственные идеи материализует Ирина Налимова лучше всего?
– Я хочу думать, что лучше всего мне удается «стирание границ». Очень надеюсь, что люди, которых окружают мои интерьеры, могут жить в Минске, но одновременно – во всех столицах мира, и наполнять свою жизнь самыми разными впечатлениями, материалами, атмосферой . По расположению, по истории у нас ведь европейская страна. Так случилось, что почему-то есть границы. Но их можно задекорировать. (Смеется.)
– Вы замечали отличия, работая с беларусскими и российскими заказчиками?
– Знаете, слава богу, у меня точечный опыт работы с заказчиками из России. Те, с кем мне довелось иметь дело, были напористыми, безапелляционными, безусловно, гораздо более богатыми, чем беларусы, и с гораздо меньшим чувством такта и стиля. Поэтому мне с ними было труднее работать.
– Есть такое расхожее мнение: не нужно иметь деловых контактов с родственниками. Вам удается этот стереотип разрушать. Вы оформили интерьеры Bronx, Blondes & Brunettes, News Café, Tapas Bar, Grand Café, Bistro de Luxe – заведений, совладельцем которых является ваш брат Вадим Прокопьев. Легко ли работать в родственном тандеме? Насколько брат строгий и требовательный заказчик?
– Он самый строгий и самый требовательный заказчик. Но у него самого прекрасный вкус и четкие представления о том, что он хочет получить в результате. Конечно, у нас бывали моменты достаточно острых дискуссий. Но скорее Вадим толкал меня на развитие. Я придумывала приемы, которые кому-то другому просто не осмелилась бы предложить. Например, кто еще решился бы покрасить стены кафе в странный, «несъедобный», цвет голубиного крыла, как в Bistro de Luxe? Или кто осмелился бы повесить фотографии коммуналки на стены ресторана в историческом задании, в таком ответственном месте, как Grand Cafe?
Читайте также: Вадим Прокопьев: «Хочу, чтобы гости в моих ресторанах могли отдохнуть от ужаса, который происходит вокруг»
– Фотографии коммуналки — это ваша идея изначально?
– Да, идея была моя, и Вадим её поддержал.
– Сразу?
– Не сразу. Но получилось.
Деньги и чувство неловкости
– Дизайнеры Филип Старк и Карим Рашид считают, что работать нужно for fun, а не ради вознаграждения. Это особая философия художника в отношении денег? Разговор о гонорарах неприятен?
– Обсуждение стоимости услуг дизайнера – это самая неприятная для меня часть работы. Мне все время хочется ее кому-то делегировать. Думаю, каждый художник мечтает об агенте, чтобы вообще не думать ни о договорах, ни об условиях, ни о деньгах, ни о порядке проплат… Для меня вопрос о деньгах всегда связан с неловкостью.
Не все люди тактичны и порядочны, чтобы понимать, когда заказываешь услугу, за нее нужно заплатить. Каким-то образом ситуация поворачивается так, что ты вынуждена, когда прошли все сроки, спрашивать: «Извините, может быть, вы мне заплатите?». Почему-то появляются эти неудобства и все время нужно объяснять, за что следует платить дизайнеру. Это говорит о том, что сама по себе профессия пока не имеет ценности.
Если спросить тех, кто делает дизайн или пишет картины, у многих сложные отношения с заказчиками. Типичная ситуация: я уже отправила три эскиза, а заказчик отвечает: «Нам не понравилось, мы не будем с вами работать». И в очень редких случаях вам скажут: «Мы не будем работать, но вы же сделали этот чертеж. Сколько я вам должен?».
– Но со стороны заказчика это может быть манипуляцией – сначала обсудить с дизайнером проект, потом сказать «не нравится» и пригласить работать кого попроще или подешевле. В договоре прописаны все эти нюансы?
– Да, но бывает сложно себя остановить. Если ты уже вступил с человеком в отношения и болеешь этой идеей – а что у нас здесь будет? А как? Ты выкладываешь мысли на бумагу, показываешь, а потом оказывается, что мы работать не будем. Это так называемая «работа в стол». Причем в Советском Союзе это было не только принято, а еще и почётно. Но, по опыту работ коллег из Швейцарии, из Америки, я знаю, что там все договорные отношения соблюдаются очень четко, через нотариуса, до единой буквы, до каждого процента, штрафные санкции и прочее. Там не до творчества, пока это все не регламентировано. Мы так еще, видимо, не умеем.
Автор: Наталья Федотова. Фото: Марина Бланке
Читайте также: Социальные лубриканты, инъекции театра и беларусы-гигантоманы: откровенное интервью с Александром Василевичем и Надей Зеленковой
1 - 1Share
